DEOLНomePage
Мужской клуб
Медицина
Природа и мы
Культура. Искусство
Отдых
Справки
Образование
Погода
Поиск
Прогулки
по Интернет
|
|
Боба все знают. У каждого охотника есть свой знакомый Боб. Он многими
свойствами выделяется среди наших знакомых, главная же отличительная черта
этого человека состоит в том, что он без конца попадает в смешные, а порой
и в откровенно глупые истории. Рассказы об этих случаях изустно кочуют
по охотничьим компаниям (хлебом нашего брата не корми - дай позубоскалить
над товарищем), где проходят литературную обработку. Сюжет отмывается от
"шелухи" и канонизируется. Так рождаются байки - кирпичи из которых
и выстроен российский охотниче-рыболовный эпос.
Вот некоторые из них, пересказанные бывалым охотником Алексеем Вайсманом.
Если и вам есть чем поделиться - добро пожаловать к нашему шалашу.
ДУРАЦКИЕ ВЫСТРЕЛЫ. (А.Вайсман)
ШАПКА байка первая (A. Вайсман)
СОН байка вторая (A. Вайсман)
САПОГИ байка третья (A. Вайсман)
КУПАНИЕ байка четвертая (A. Вайсман)
А вот был случай... байка пятая (А.Грушкевич)
Ненасытная хищница байка шестая (Читатель)
"Волчьи повадки" окуня. байка седьмая (Читатель)
"Заговор. Быль." байка восьмая (Рыболов)
"Про щуку....." байка девятая (Рыболов)
"Неклевая мормышка" байка десятая (Рыболов)
Колдун байка одиннадцатая (Рыболов)
ШАПКА
байка первая
Боб толковый охотник и меткий стрелок, но это так, к слову, а все дело
в том, что жена ему на сорокапятилетие подарила шапку. Шапка была ондатровая,
волосок к волоску, ладно пошитая, загляденье, а не шапка. Надо заметить,
что Боб и сам-то весьма неказист с виду, и одевается всегда так, что кажется
будто его только что из помойки достали, а отряхнуть еще не успели. Скуповат
мужичок, а потому донашивает вещи до непотребного состояния, а впрочем,
и новое на нем смотрится как у старьевщика выпрошенное. Но шапка... Шапка
была царской и на голове бобовой сидела уверенно, по-хозяйски.
Боб в то время занимал пост. Не Бог весть какой начальник был, но все же
на руководящей работе. Шапка очень к должности его пришлась, потому как
всем известно, что ондатровая шапка - начальственный головной убор. Берег
Боб шапку пуще глаза. Снимал-одевал бережно, словно хрустальную вазу в
руки брал. Нравилась ему шапка, чувствовал он себя в ней человеком солидным.
Да и, правду сказать, жена его - женщина строго нрава и решительных действий,
небрежения к своему подарку не потерпела бы.
А вышла с шапкой такая история. Собрались мужики на лося. Отъезд в пятницу
вечером. На службу все пришли с рюкзаками-ружьями и перед отъездом переоделись.
Ехать на машине получалось мимо бобова дома, и он с собой на службу ничего
не взял, мол, подождите, мужики, у меня уже все собрано, я мигом обернусь.
Велели ему, чтоб живой ногой, и Боб побежал домой переодеваться. Тут-то
все и произошло. В спешке, выбегая из дома, схватил Боб шапку, да не старую,
перешедшую уже в разряд охотницких, а новую. Спохватился в машине, когда
уж отъехали. Что тут сделаешь? Сидел, переживал молча, сам себе наказал
быть на охоте аккуратным и внимательным, и шапку оберегать. Сначала вроде
все в порядке было, Боб о шапке постоянно помнил, и ни в дороге, ни вечером,
на базе, шапка не пострадала, а потом все завертелось колесом, пошло, поехало.
Зверя взяли не сразу, побегать пришлось на славу. Не так что бы совсем
язык на плечо, но вполне достаточно для сознания, что лось заработан честно.
Стрелять Бобу в этот раз не пришлось, и, хотя бык-трехлетка после выстрелов
соседа и десяти шагов не прошёл, ткнулся головой в куст и завалился на
краю небольшой полянки, Бобу все казалось, что у него все получилось бы
еще лучше. Опять же досадно было, что голова не ему достанется. Потому
пребывал Боб в слега возбужденном состоянии, с ощущением легкой обиды на
несправедливости судьбы.
Однако бобовы переживания никого не волновали, и дела шли своим чередом.
Как водится "на кровях" пригубили, и егерь пошел на базу за лошадью.
Бычка разделали быстро и, коротая ожидание, помянули его еще раз. Погода
растеплилась. Ватники порасстегнули. Шапки на мешках лежат. Мужики оживились,
пошли шутки, подначки. Народ все зубастый - охотоведы. Разумеется, давай
Боба подначивать, а тому много не надо - заводится с полоборота, а после
чарочки и подавно. Бог весть с чего началось - да только о стрельбе заговорили,
о меткости. Боб - стрелок известный, руками машет, кричит, с каждым и со
всеми одновременно спорит. Тут возьми кто-то, да и скажи:
- Попадешь ли ты, Боб, из своей пятизарядки пулей влет ?
- Запросто!
- Ври, брат, да не завирайся. Пулей - это тебе не дробью.
- Я вру?! Да, я..! - Боб ружье схватил, загнал патрон в патронник, - бросай!
Взлетела чья-то шапка. Бац! Пуля завертела шапку в воздухе. Бац! Пройдя
вскользь, вторая пуля вспорола мех. В воздухе закувыркались клочки шерсти
и ваты. Боб опрометью бросился к упавшей в снег шапке, поднять, кинуть
к ногам недоверчивых оппонентов доказательство своего мастерства. Подбежал,
глянул и застыл, кровь отлила от лица. У его ног лежала его же собственная
расстрелянная шапка.
СОН
байка вторая
Поехали как-то мужики на копытных. Боб был в составе команды. Остановились
на базе. Вечером за столом посидели, поговорили хорошо. Начали по-немногу
ко сну разбираться. Спальных мест на всех не хватало, и, видя такое дело,
Боб решил лечь пораньше и занять самое лучшее, как он считал, место - на
печке. Залез на верх, повертелся, покряхтел, раскладывая свои кости на
теплом, и улегся лысиной к самой трубе.
Мужики еще довольно долго ходили туда-сюда, курили, разговоры разговаривали,
но понемногу все угомонились, свет потушили, затихли. Спят охотники, сны
видят, и у каждого во сне свое. Кто домашний сон видит, кто служебный,
кто зверя завтрашнего гоняет, а иному такое привидится, что и сказать-то
не знаешь как. Спят.
Вдруг сонную тишину прорезал исполненный ужаса вопль и сразу же раздался
звук упавшего тела. Все вскочили, свет зажгли. У печи на четвереньках стоял
Боб. В одних кальсонах пузырем, глаза безумные, физиономия перекошена,
остатки волос дыбом торчат из-за ушей.
- Бобонька, что с тобой? Кто тебя ?
- Аа... Дааа... Вааа...
Усадили на лавку, стопку поднесли, чаю налили. Сидит Боб, за сердце держится,
головой мотает.
- Да какие черти тебя раздирают? Всех перебудил!
- Ох, мужики, сон-то какой страшный видел. Будто поймали меня гестаповцы
и хотят в печке сжечь. Дверцу открыли и суют меня туда, в топку значит,
головой. лысину жжет, сил нет. Конец мне пришёл. Но, - Боб выпрямился на
лавке, расправил плечи, - я ушами за края зацепился и не дался гадам!
САПОГИ
Байка третья
Был канун охотничьего праздника - открытия осенней охоты. Ласковый, не
жаркий, нет, а теплый август. Открытие сезона в этот год не откладывали
под разными предлогами, и утиные выводки, поднявшись на крыло, еще не успели
отлететь на большую воду, а шарились по траве и камышам. Охота обещала
быть интересной и, для полазистых, добычливой. Истомившись за длинное и
никчемно-пустое московское лето, ощущая внутри своей, прямо скажем, весьма
прозаической души пение какой-то поэтической струнки, Боб терпеливо потел
в вагоне переполненной дачниками электрички. Он не замечал ни орущих детей,
ни грязи, ни вони, глаза его были мечтательно неподвижны. Боб ехал на охоту.
Путевку удалось достать в хорошее место, где и утки есть, и чужая дробь
на голову сыпаться не будет. Народ также ожидался все больше знакомый,
что обещало душевные вечерние посиделки с соответствующим количеством подкрепляющего.
Нет, Боб не пьяница, но кто же на охоте не опрокидывал чарочку? А если
еще на чужаку, то Боб всегда себе позволял и даже более. Известно, скуп
Боб до болезненности, а потому дармовщинка радует его вдвойне.
Как и ожидалось, на базе Боб встретил своих давнишних знакомых Кольку да
Сашку. Мужики приехали с полдня и уже успели разместиться. Теперь, приняв
по маленькой, варили на печке под навесом кондер, раскладывали на столе
домашние закуски и разные огурцы- помидоры. Боб потянулся к компании. Колька
с Сашкой хоть и знали Боба как облупленного, встретили радушно - старый
знакомый. Застолье началось, а так как были мужики до спиртного охочи,
то так увлеклись, что не заметили, как все с собой привезенное перелили
в себя, да в Боба. С тем и спать легли.
Пробуждение было ужасным. Головы гудели как порожние железнодорожные цистерны,
глаза не смотрели на мир Божий, но открытие охоты свято, а потому мужики
,ругая свою давешнюю невоздержанность, стали собираться. Пока Сашка с Колькой
мучились проблемой, пить им чай или так идти, Боб вдруг подозрительно ожил,
заблестел глазами и, быстренько экипировавшись, побежал на утреннюю зорьку.
Потащились и мужики. Было прекрасное утро первой охоты. Теплое, тихое,
чуть-чуть туманное. Боб остановился на берегу небольшого болотистого озерка,
зарядился, и в тот же миг над его головой с мессершмидтным гудением крутанулся
табунок еще не различимых в сумерках чирков.
Боб натянулся весь как струна и приготовился. Озеро просыпалось, в осоках
слышалась возня, плескалась вода, доносилось хлопанье крыльев, кряк. Охотничье
сердце трепетало. Свету все прибывало, и где-то бухнул первый выстрел,
потом - совсем далеко - торопливый дуплет, и сразу же в воздухе раздался
нарастающий свист крыльев, Боб вскинулся , пятизарядка ахнула, и матерый
крякаш комом шлепнулся на чистое место в трех шагах от стрелка. Боб прибрал
селезня в рюкзак и, окрыленный удачным началом, стал ждать продолжения.
Колька же с Сашкой, чувствуя полный разлад внутри своих организмов, решили
не маятся в ожидании милостей от природы, а взять их, лазая по крепям.
Благо оба были здоровые как лоси. Однако охота не получалась. Утки и налетали
хорошо, и из-под ног вырывались, но то ли отравленные алкоголем мозги отказывались
управлять телами друзей, то ли вчерашнее окаянство обидело местных болотных
чертей, и они отводили дробь, только стрельба их была безрезультатной,
а патронташи сильно полегчали. Наконец с пятого выстрела замучили чирка,
проявившего завидное упорство в желании сесть на лужу, в центре которой
стояли охотники. Решив плюнуть на такую охоту, мужики потянулись на базу.
Боб, взявший еще одну кряковую и гоголя, продолжал торчать на берегу озера,
радостный как в день рождения. Cолнце уже давно взошло, начинало припекать,
и Боб решил снять куртку. В самый момент, когда куртка уже снята, а руки
еще в рукавах, и ружье лежит на рюкзаке, три чирка вывернувшись из-за кустов
устремились прямо на Боба. Куртка полетела в сторону, чирки, отворачивая,
сбились в кучку, трах!,и все три уточки кувыркнулись вниз к самым бобовым
сапогам. Трясущимися руками, шутка ли - одним выстрелом трех, Боб собрал
добычу. Закурил, cидя. Волнение, вчерашняя выпивка, выпитое с утра на опохмелку
и вдруг пошедшее на старые дрожжи, сразу как-то обессилели его. От тепла
и солнца клонило в сон, и Боб снял сапожищи, сунул куртку под голову, ружье
под бок и захрапел. Сашка с Колькой понуро брели на базу, и, хотя здоровье
у обоих поправилось вполне, настроение было хуже некуда, и даже проносящиеся
то здесь, то там над болотистыми лугами утки не привлекали их внимания.
Справа завиднелось маленькое озерцо, на воде открыто, внаглую, сидели утки.
Друзья воспряли духом и, крадучись, двинулись к воде. Дожидаться утки их
не стали.
Привыкнув за утро к неудачам, мужики даже не расстроились. Забросили ружья
за спины и побрели по бережку. В отдалении на кусту что-то белело. Друзья
подошли ближе. На ветвях висели портянки, на земле лежали сапоги, из-под
куста торчали босые пятки. Пригреваемый солнышком, обняв ружье, Боб безмятежно
спал.
Такой картины их настрадавшиеся за утро души вынести уже не смогли. Бобу
явно было очень хорошо, а это было несправедливо. Ситуацию требовалось
срочно исправить, а так как оба, и Сашка, и Колька были изрядные проехидины,
то и метод, не сговариваясь, выбрали изощренный - прихватили бобовы сапоги
и смылись.
На базу Боб пришел в портянках. Прокрался задами - стыд-то какой, охотничек
на охоте сапоги проспал. Такого позора никакая добыча не покроет. К повеселевшим
своим приятелям вышел голый по пояс и босиком, мол жарко, да и ноги пусть
отдохнут, подышат после резинок. Напускал на себя Боб вид, будто все у
него в порядке, а глазами зыркал тревожно - другой обуви у него не было
вовсе. Поездка домой в Москву босиком в голове у него не укладывалась,
зато он прекрасно представлял себе все тонкости объяснения с женой по этому
поводу. Да и дальнейшая охота однозначно пропадала. Проблема требовала
быстрого и дипломатичного решения.
Боб подошел к хозяйке базы - вдовой егерихе, маленькой, сухонькой и юркой
бабулечке и, потупя глаза, начал объяснять ей суть дела.
- И, милай, - пропела заранее предупрежденная друзьями старушка, - у нас
тут цыгане ходют, благодари Бога, что сам-то цел остался. Ты не горюй.
У меня в чулане сапоги стоят, от деда остались, так я тебе их дам до дому
доехать.
- Примерь, милок, - бабка, явно от души развлекаясь спектаклем, выставила
на крыльцо пару окаменевших от древности кирзачей. Боб оторопело смотрел
на предложенную обувку, он и не подозревал, что на свете бывает такое.
Каждый сапог размером напоминал скорее ступу Бабы Яги, и Боб туда мог поместиться
чуть ли не целиком.
Колька с Сашкой, давясь смехом, уткнулись носами в миски. Ошарашенный Боб,
тараща глаза, озирался вокруг. Взгляд его остановился на приятелях и принял
осмысленное выражение. Зародившееся подозрение мгновенно сменилось уверенностью.
-Отдайте сапоги, гады! - Боб налился дурной кровью.
Мужики отвернули носы, - Грубиян.
- Ну, ладно, ребята, - заныл Боб, - пошутили и хватит. Отдайте сапоги.
- Это тебе, Боб за то, что ты жмот и халявщик и за то, что утром пренебрег
страданиями друзей. Ставь на стол все, что зажал вчера и, черт с тобой,
забирай сапоги, у тебя же под матрасом лежат.
КУПАНИЕ
байка четвертая
Случилось это в середине ноября. Поехала команда на лося. Хотели не брать
Боба, да не вышло. Наглый Боб сразу повел себя так, будто ни у кого и тени
сомнения быть не может в том, что он, Боб, в этом деле заглавный человек.
Скрепя сердце и ругая себя за мягкотелость, взяли. Хоть и отменный Боб
стрелок, да с дурниною. Зверя видит - все забывает, может и вдоль линии
стрелков бабахнуть. Как ни разу до греха не дошло - Бог его знает. Стреляет
подлец точно, пули в зверя попадают, а не в коллег. Да и в быту, что греха
таить, Боб человек неприятный.
Охота была первая в сезоне. Лицензию достали на "маленького"
лося. Повезло сразу, в первом же окладе нашли, что искали - одинокого бычка-сеголетка.
Быстренько встали по номерам и стали ждать зверя. Бобу выпало стоять на
просеке, недалеко от поляны, посреди которой ер- шилось ракитником озерцо
метров эдак двадцати в поперечнике. Стоял Боб, слушал серый холодный предзимний
лес. Зима уже заявила о себе, и земля была припорошена первым снежком.
Темно-серое небо, наливаясь снеговой угрюмостью, лежало на самых верхушках.
В лесу было тихо и глухо, даже вороны не каркали.
Бах! Бах! Тишину разорвали выстрелы правого соседа. И сразу же что-то хрястнуло
в лесу и пошло трещать все ближе и ближе к Бобу. Боб напрягся. Зверь приближался
медленно, - Крепко бит, - думал Боб, - сейчас завалится. Эх, не мой будет!
Из леса показался бычок. Качаясь, не разбирая дороги, неверно переступая
ногами, он пошёл через поляну. Кусты мешали Бобу стрелять, и он кинулся
по просеке к лосю. Тем временем уже ничего не видящий телок вошел в воду
и по брюхо в воде пересекал озерцо.
- Боб! Не стреляй, дай ему на берег выйти! - с другой стороны к поляне
бежал Леша. Да куда там! Боб ничего не видел кроме зверя и ничего не слышал.
Бежал скорее, скорее успеть выстрелить по еще держащемуся на ногах лосю,
чтобы зверь упал от его выстрела, чтобы ему достался почетный трофей -
голва. Охотничий азарт круто замешивался на неуемной бобовой жадности.
Боб выскочил на открытое место.
Трах! Трах! Трах! загремел бобов полуавтомат. Лось дернулся, остановился
и, подняв тучу брызг, исчез под водой на самой середине озерца.
Боб оторопело пялился на бегущие к берегам волны.
- Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые; иначе такое занятие
будет пустою забавою, - процитировал Козьму Пруткова подошедший сзади начитанный
Леша. - Что делать будем?
Послышались бойкие голоса. По просеке подтягивались охотники. Веселые,
довольные. Первый же загон, и зверь бит. В этом ни у кого не было сомнения.
После такой-то стрельбы!
- С полем, мужики! - широко улыбался, озираясь по сторонам, приближающийся
к ним егерь. - Где лег-то? Алексей молча показал на воду.
- Зверь, спрашиваю, где?
- На дне.
- Где?!
- Да кричал я ему не бей, дай на берег выйти, да разве он слышит!
Разобрав наконец в чем дело, мужики разом загалдели. Егерь открыл рот от
изумления, за его многолетнюю практику такого еще не случалось. Зверь отстрелян,
но зверя нет.
- Надо доставать.
- Как?
- На веревке вытягивать.
-Веревку-то еще к лосю привязать надо.
Пауза.
И тут с металлом кто-то произнес, - Боб лезь!
- Куда? - вроде как не понял тот.
- За лосем лезь!!!
- Как? Глубоко там.
- Cнимай портки и лезь,- взбеленился, опомнившийся егерь.
- Да, вы чё? Мужики, зима ж.
- Лезь! А то шибко горяч! Охолонешь.
Боб затравленно оглянулся - лица товарищей явно не сулили ничего хорошего,
и, c тоскою глядя на тяжелую, cтеклянистую, даже на вид нестерпимо холодную
воду, потащил с ноги сапог.
А вот был случай...
Байка пятая
Произошло это на реке Ангаре. Рано утром в конце июля подплыл я на лодке к одному из моих любимых мест, где от берега в реку выдается метров на двадцать каменистый мыс, а за ним, ниже по течению, образовался заросший тиховод глубиной 2-3 метра. Здесь мне всегда попадались щуки. Блесна у меня была большая колеблющаяся, самодельная. После первого заброса к самой кромке травы я едва успел сделать 5-6 оборотов катушкой, как последовал сильный рывок, почти выбивший удилище из рук. И началось...
Только я успевал намотать на катушку несколько витков лески, как следовал сильный рыбок и все повторялось сначала.
Минут через десять-пятнадцать, когда пальцы на руках уже были разбиты в кровь, мне наконец удалось подтащить рыбину к лодке. Это была широкая и толстая щука длиной больше метра. Сбоку из пасти торчала блесна. Рыба стала делать вокруг лодки быстрые круги, и мне никак не удавалось зацепить ее багориком. Наконец, случилось непоправимое: щука намотала леску на опущенный в воду редуктор мотора, последовал очередной рывок, развернувший лодку, и рыба не спеша скрылась в глубине. Миллиметровая леска выдержала, но разогнулось стальное кольцо на карабине. Через 1,5 месяца я прочитал заметку в районной газете, где говорилось, что рыболовецкая бригада выловила большую щуку с торчащей из пасти, как впоследствии выяснилось, моей блесной. В этом не было бы ничего необычного, но обе челюсти рыбы были намертво сцеплены тройником и пасть совсем не открывалась. Сколько же может прожить щука без пищи?!
Ненасытная хищница
Рыбачили мы на одном из озер бассейна реки Десны. Погода в это утро была великолепная, озеро - словно зеркало.
Подплыли к зарослям камыша, забросили удочки и быстро наловили мелкой плотвы и окуньков - отличных живцов.
Расставили с десяток кружков, а сами продолжили ловлю на удочки. Ближе к полудню подул легкий ветерок, небо как-то незаметно заволокло тучами, стал накрапывать мелкий дождик. Высадились на берег, жуем бутерброды, а сами наблюдаем за кружками. Тут ближайший к нам кружок переворачивается и быстро начинает разматываться. Садимся в лодку и, стараясь не шуметь, приближаемся к кружку. Он, видимо, полностью размотался и поплыл по поверхности озера, часто ныряя под воду: похоже взяла крупная щука. Метров через тридцать кружок встал, и в это переворачивается еще один кружок - метрах в десяти от первого. И вот мы наблюдает такую картину: второй кружок разматывается полностью и плывет, а рядом плывет и первый.
Когда поймали оба кружка, в лодку втянули всего одну щуку - хищница заглотнула первого живца и засеклась, а по пути соблазнилась и вторым. Весу в щуке было 6 кг.
Но это еще не все. На брюхе у нее мы увидели зарубцевавшуюся по краям дыру диаметром примерно 5 см. Желудок и внутренности болтались снаружи, как на веревке. Как она жила, как охотилась - загадка. Больше в этот день поклевок не было.
"Волчьи повадки" окуня
Как-то на Истринском водохранилище после долгой прогулки по берегу со спиннингом я вы-шел на ровное песчаное место, присел на ствол поваленного дерева и пока отдыхал обратил вни-мание на то что вдоль всей береговой линии метрах в пяти от уреза воды раздаются шлепки. Это окунь гонял малька. Я приблизился к воде и увидел, что на глубине около метра стоит стай-ка из шести небольших окуней. Вдруг из водяных зарослей выплыл серебристый малек. Тут же вся стая ринулась за ним. Мальку ничего не остава-лось, как только разогнаться и выпрыгнуть на берег. Он почти целиком оказался на песке, в воде находился только хвостик. Окуни как будто этого и ждали. Они выстроились в полукольцо, наверное на тот случай, если малек попытается прыгнуть в воду. Затем один окунь покрупней разогнавшись выскочил на песок рядом с маль-ком. Извиваясь, он приблизился к мальку, ухва-тил его и, изогнувшись, прыгнул обратно в во-ду. После этого, отплыв немного в сторону, стая нашла другого малька и повторила охотни-чий трюк, только на этот раз за мальком вы-прыгнул другой окунь. Вот такие "волчьи повадки" характерны для окуня.
"Заговор.Быль."
Повздорили два заядлых друга-рыболова, и один возьми да и скажи другому самое страшное оскорбление: "Чтоб у тебя до весны клева не было". Обиделся рыболов, но ничего не сказал, а на следующий день пошел на рыбалку.
Клев полностью отсутствовал, поплавок ни разу не шевельнулся. То же самое произошло и в следующий выезд. И в третий раз мотыля на крючках даже ерш не тронул.
Рассказал рыболов свою историю жене, а та как раз у знахарки лечилась. Поведала супруга лекарше о мужниной беде, знахарка, не задумываясь ответила, что на супруга ее большой сглаз наложен. Велела принести бутылку водки, нашептала на нее и говорит: "Чтобы снять наложенную зависть, нужно обидчику поднести первую стопку, а самому выпить вторую, обязательно сдув с водки мой заговор". Муж так и поступил, как бабка сказала.
С тех пор товарища как подменили. Никак не может друга обловить, которому когда-то в сердцах рыбацкую неудачу пожелал. Как вместе на рыбалку едут, один ловит, а другой лишь горько вздыхает, да по сторонам посматривает.
С тех пор один рыболов совсем выпивать бросил, а другой даже стакан с чаем обдувает.
"Про щуку...."
Случай свел корреспондента журнала "Рыболов" с простой щукой...
...Яркое солнце насквозь пробивало чистые воды Олекмы, по которой мы медленно сплавлялись на небольшом катере. Мой напарник, известный московский рыболов Оскар Соболев показывал мне новый узел. "Главное аккуратно и медленно затянуть. Если витки пересекутся - порвется!" Я был уверен, что усвоил урок. А зря. Через полчаса мы пристали к высокому островку, загородившему нас от ветра и быстрого течения. Тучи комаров были не единственными его обитателями. Цепочка следов на песке была идентифицирована нашим проводником, егерем Александром Коноровским как медвежья. Над противоположной оконечностью островка вились птицы. Задерживаться не хотелось, но уж очень живописный ландшафт можно было снять с высокой точки. С фотоаппаратом в руках я начал карабкаться вверх, мысленно прикидывая, за сколько прыжков я сумею вернуться к катеру под защиту егерского карабина. Оскар, поняв направление, в котором убежал медведь, смело пошел вдоль берега в противоположную сторону.
Пейзаж с крутого берега открывался действительно чудесный. Но мне сразу стало не до съемок. В каких-то 15 метрах от берега на песчаной отмели стояло живое бревно. Ну, не бревно, так хорошее полено. Я кубарем скатился вниз, схватил свой спиннинг со средней "вращалкой" и уже через несколько секунд почувствовал удар, вслед за которым леска провисла. Да, это была щука. Ну кто еще так ловко режет снасть. В бурных якутских реках она выбирает себе редкие участки со слабым течением. А учитывая незначительный рыболовный прессинг, вырастает здесь до внушительных размеров. Уверенный, что мы расстались навсегда, лишь для очистки совести я снова полез вверх, чтобы взглянуть на отмель. Рыба была на месте! Отчетливо видна была откусанная приманка, свисавшая из пасти, как экзотическое украшение. Трясущимися от азарта руками, я привязал крупную колеблющуюся блесну, габариты которой давали шанс справиться и без поводка. Новый заброс и новая поклевка. На этот раз я понял, что могу ее помотать, пока Оскар сделает нужные кадры. Он не успел. Леска лопнула вовсе не от запредельных усилий.
"Новый узел? Я же предупреждал - медленно и аккуратно". Возразить Оскару было нечего.
Ни на что не надеясь, я снова полез вверх. Моя красавица, убранная уже двумя "сережками" оставалась на месте. Одержимый мыслью сделать оригинальную фотографию, я доверил поимку щуки Оскару, корректируя его забросы с высотки, как артиллерийский наводчик.Уже с третьей попытки ему удалось посадить щуку на крючок, но прежде, чем я приблизился с камерой, бешеный рывок, фонтан брызг, громкий шлепок пятнистого хвоста возвестили об окончании нашего общения.
Обретя в борьбе свободу свою, она отправилась искать действительно тихое место на Олекме.
"Неклевая мормышка" байка десятая (Рыболов)
Есть у некоторых опытных рыболовов привычка - дарить неуловистые мормышки новичкам, слабо разбирающимся в премудростях рыбацкого дела. Вроде бы всем хороша обманка, да рыба на нее не желает ловиться. Однажды и мне подарили такого "горбунца".
- Не ловится на него, - был вынесен приговор мормышке. Изготовили "горбунца" по всем правилам и лишь жало крючка практически соприкасалось с леской. Пока разговаривали, я привязал мормышку к своей контрольной удочке, на которой подбираю обманки в глухозимье, но привязал ее не обычным способом, а крючком вниз. Получилась хитрая оснастка - с одной стороны "горбунец", а с другой - однорогий "чертик".
Вместо кембрика к крючку привязал нитку и после обрезки оставил два миллиметровых усика. Дальнейший ход событий заставил рыболова кругами забегать возле моей лунки и очень сожалеть о подарке. Заметив его растерянность, я стал нахваливать мормышку, выбрасывая на лед очередного окунька.
-Вот это мормышка! Сама ловит, даже насадку надевать не нужно. Спасибо тебе, удружил.
- Ну-ка, отдай мормышку, - со злостью прошипел пожилой рыболов и с уверенностью шагнул в мою сторону.
- Вы же подарили. - Наигранно возмутился я.
- Отдай! - Уже моляще простонал рыболов.
Конечно, я отдал ему мормышку, которую он мертвой хваткой зажал в своем кулаке. Остаток дня рыболов ловил на своего "горбунца". Ловил первый раз в жизни без насадки и был по-своему счастлив. Постоянно приговаривал:
— Вот это мормышка, так мормышка. Чуть было не подарил, а она оказалась самой уловистой из уловистых.
"Колдун" байка одиннадцатая (Б.Башкиров,"Рыболов")
".
Речка Понура петляет по Кубанской земле. Течет неспешно и извилисто то вправо побежит, то влево. Широка Кубанская степь, но если была зима дружная, тогда держись по весне! Сонная Понура выйдет из берегов, разольется, затопит ближайшие постройки, да захватит из водохранилищ и из Кубанского моря рыбу. Да не простую, а диковинную такую рыбу, которую казачки в Понуре сроду не ловили. Зашел в нее однажды по весне и сом, и судак, и рыбка необычная, которую прозвали "игла". Сама она меленькая, как веретено острая да длинная, а голова похожа на рыбку морскую - коньком прозывается. Да мало ли в Понуре рыбы?! Много, да не всякий рыбак поймать ее может. Лишь тот кто прожил здесь свой век, изучил рыбьи повадки, знает каждый омуток, каждую заводь, каждую камышинку, приходит домой с богатым уловом. Вот и я, приехав на Кубань погостить, застал такую картину - приходит домой рыбак с речки и кричит жене: "Алла, открывай калитку и посуду под рыбу давай!" Жена встречает мужа, открывает калитку и спешит за миской. А рыбак: "Ты что? Это для детей оставь, а мне ведро давай!" Высыпает он из садка рыбу в ведро: а ведро-то мало! Падает рыба на землю. Вдруг кошка подбежала и схватила карлика грамм на 200. Хозяйка бросилась отбивать улов, а рыбак и говорит: "Брось, мать, хай кошка наестся, на всех хватит". Посмотрел я на это дело и решил - пойду и наловлю рыбки. Пошел... Да только поймал пару подлещиков. В чем дело? Те же удочки, то же место, а рыбы нет. Походил я так несколько дней, но так и не увидел богатого улова. Забросил я рыбалку, тем более поспела моя любимая черешня! Но вот прошло время и к нам на Кубань приехал мой отец-рыбак со стажем. Он ловил рыбу за Уралом и на Дальнем Востоке и в средней полосе и даже (что, кстати, особенно трудно) в Подмосковье. Окинул он взглядом бескрайние Кубанские степи, бегло посмотрел на гроздья черешни, на грецкие орехи, на абрикосы, и задержал взгляд на ленивой Понуре. А Понура как будто бросает ему вызов - Ну попробуй! Кто кого? И опытный рыболов принял вызов! И вот... когда солнышко только осветило верхушки акаций, которые растут по берегам реки, мы были во всеоружии около воды. Закинули удочки, и не прошло и 15 минут - поклевка! Отец подсекает и вытаскивает на берег карпа граммов на 800! Ого! Надо и мне не ударить в грязь лицом. И вдруг - поклевка! Подсекаю и в траве бьется неплохая рыбина! "Кто это?" спрашиваю у отца. "Это сазан!" - отвечает он. Дальше больше - мы вытащили около 10 кг разной рыбы. Тем временем подъехал наш рыбак-профессионал. А у нас клев пошел на убыль. Собрались домой, и проходя мимо "профи" я спросил - "Как дела?". "Плохо" - ответил он. И верно, в садке было штук 10 подлещиков, окуньков и плотвы, но уж больно маленьких по сравнению с нашими трофеями. "Эх, рыбак! - сказал я. Посмотри что мы поймали". "Ничего-ничего, - отвечает он, - идите домой я позже приду!" Придя домой, мы разложили свой улов, сфотографировали его и стали поджидать неудачника. Вдруг слышим сосед кричит: "Привет колдун! Ну как рыбалка?" Смотрим едет наш горе-рыболов на велосипеде, заезжает во двор, достает садок и... от изумления мы раскрыли рты. В садке лежали 5 сазанов - но каких! Самый мелкий весил около 2 кг. Чешуя переливалась в лучах заходящего солнца золотом, они открывали свои огромные рты, шевелили плавниками, но их размеры! Они повергли нас в шок! Вы представьте простого московского рыбака, увидевшего рыбину весом в 7 кг, а то и 10 кг, пойманную на удочку? После этого надо вызывать неотложку! Нервы заядлого рыбака пошатнулись! Как бы там ни было, но после этого я начал верить в нечистую силу. А как иначе объяснить этот улов? Колдун - одно слово!
С
вопросами и предложениями по работе этого сервера обращайтесь по адресу
webmaster@deol.ru
DEOLНomePage
|
|
|
|
Российский
рыболовно - охотничий эпос. 