DEOL - Начало
DEOLНomePage

Мужской клуб
Медицина
Природа и мы
Культура. Искусство
Отдых
Справки
Образование
Погода
Поиск
Прогулки
по Интернет


На уровень вверх
Здесь могла бы
быть Ваша реклама

Полемика с Виктором Суворовым.


ЧТО ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛА МИРУ СОВЕТСКО-ФИНЛЯНДСКАЯ ВОЙНА 1939-1940 гг.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 2)


НАЧАЛО
   Виктор Суворов: “В Советском Союзе “Линия Молотова” не была построена, не была прикрыта полосой обеспечения и практически войсками не защищалась. “Линия Сталина” была разоружена, брошена и войсками не занята. Там, где она защищалась войсками (Киевский УР), там прорвать ее противнику не удалось - на других участках фронта был осуществлен прорыв и Киевский УР обошли с двух сторон”.

   С.Х. “Линия Молотова” была недостроена, но кое-что, все-таки, было сооружено. К 1 марта 1941 года вдоль новой государственной границы было построено 2300 долговременных огневых точек, из которых 1000 были оснащены орудиями и 1300 станковыми пулеметами. Но самыми высокими темпами строительство укрепленных районов велось весной 1941 года и в июне вплоть до начала немецкого вторжения. Чтобы представить объем оборонительных работ достаточно указать, что на строительство сооружений только в укрепленных районах (без учета полевого строительства, в котором были заняты стрелковые войска) Прибалтийского военного округа ежедневно выходило 58 тысяч рабочих, Западного округа - 35 тысяч и Киевского - 43 тысячи. При этом работы шли и по созданию полосы обеспечения. В связи с тем, что УР в прежнем понимании, как линии Мажино или Маннергейма, себя изжил, Главное инженерное управление Наркомата обороны СССР предложило значительно увеличить его глубину и одновременно с долговременными железобетонными сооружениями построить укрепления для полевых войск. Соответствующие предложения начальника Главного военно-инженерного управления генерал-майора А.Ф.Хренова от 12 октября 1940 года были учтены Наркоматом обороны и Генеральным штабом в директиве военным советам приграничных округов от 20 февраля 1941 года. В ней предписывалось строить впереди УР предполье, состоящее из ряда оборонительных полос полевого типа, а на важнейших направлениях и фортификационные противотанковые заграждения. Полевое оборонительное строительство в приграничной зоне с весны 1941 года развернулось достаточно широко. Например, в Прибалтийском военном округе возводилось 164 батальонных района обороны. В результате принятых весной 1941 год мер количество боеготовых сооружений на новой госгранице заметно увеличилось. Но, повторюсь, строительство УР было, конечно, незавершено.
   Не совсем верно также и утверждение о том, что “линия Молотова” была брошена войсками и не защищалась. На Юго-Западном фронте 6-я и 26-я армии заняли Рава-Русский и Перемышльский укрепленные районы и защищали их до 27 июня 1941 года. Именно об этом сражении имеется запись в “Военном дневнике” генерал-полковника Франца Гальдера: “Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен” (Ф.Гальдер “Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба сухопутных войск. 1939-1942 гг.”, том 3, книга 1, М., Воениздат, 1971, стр. 37). Защищали войска и “линию Сталина”: войска Юго-Западного фронта (5,6,12 и 26 армии; всего 44 дивизии) 30 июня начали отход из Западной Украины к старой границе, где заняли Коростеньский, Новоград-Волынский, Шепетовский, Староконстантиновский и Проскуровский УР. В результате в высшей степени ожесточенных боев немцы прорвали оборону советских войск южнее Новоград-Волынского, захватили Бердичев, Житомир и 11 июля вышли к р. Ирпень (15-20 км западнее Киева). Однако оборона войск Киевского УР и контрудары 5-й и 6-й армий сорвали попытку немецких дивизий захватить Киев с ходу. Но последнее отнюдь не свидетельствует о том, что немцы были вообще неспособны прорывать подготовленную оборону, о чем все время пишет Суворов. Не укрепленный район остановил немцев под Киевом, а неблагоприятное для них и для штурма, в частности, соотношение сил. Наиболее мошная немецкая войсковая группировка действовала на западном, московском направлении, а наиболее мощная советская группировка действовала как раз на юго-западном. И если Западный фронт просто рухнул, то Юго-Западный отступал с боями, вынуждая противника время от времени переходить к тактической обороне. Наиболее знаменитым здесь был контрудар советских механизированных корпусов Юго-Западного фронта (22-й, 4-й, 15-й, 9-й, 19-й и 8-й мехкорпуса) по наступавшей 1-й танковой группе генерал-полковника Эвальда Клейста под Дубно, Луцком и Ровно, который привел, пожалуй, к величайшему встречному танковому сражению Второй мировой войны. К тому моменту, когда германские дивизии, все-таки, прорвались к Киеву, они были серьезно измотаны. И если бы они продолжали свои лобовые атаки, то совершили бы ту ошибку, какая их погубила спустя полтора года под Сталинградом. Под Сталинградом советская армия навязала немцам наиболее выгодную для себя манеру ведения войны - война превратилась в тупую и безжалостную бойню, исход которой зависел не столько от мастерства военачальников, маневрирующих своими войсками, сколько от количества резервов и ресурсов. Военное искусство заключается не в том, чтобы храбро биться головой об стену, когда рядом есть дверь, которую можно вышибить одним ударом.

   Виктор Суворов: “В 1943 году германская армия, сосредоточив чудовищную мощь, не смогла прорвать советской полевой обороны в районе Курского выступа. На Курской дуге не было ни дотов, ни железобетонных тетраэдров, ни гранитных надолбов. Мороз тоже не донимал”.

   С.Х. Вроде бы все правильно, но как и в случае с обороной Киева Суворова не интересует соотношение противоборствующих сил (количественное и качественное), а именно оно и есть главная причина поражения немцев под Курском, хотя и не единственная. Немецкое командование, отдав приказ о наступлении 5 июля 1943 года, сосредоточило в районе Курского выступа следующие силы: 900 тысяч солдат и офицеров, 10 тысяч орудий и минометов, 2700 танков и штурмовых орудий, 2050 самолетов всех типов. Северный фас Курского выступа оборонял Центральный фронт, южный - Воронежский фронт. У них в ближайшем тылу располагался Степной фронт. Их численность была следующей: 1 миллион 857 тысяч солдат и офицеров, 26800 орудий и минометов, 4830 танков и САУ, 2650 боевых самолетов (без учета самолетов Степного военного округа, на базе которого и был развернут одноименный фронт). Таким образом, к началу немецкого наступления соотношение сил сложилось в пользу советской армии по численности солдат и офицеров в 2 раза, по орудиям и минометам - в 2,7 раза, по танкам и самоходным орудиям - в 1,8 раза, по самолетам - в 1,3 раза. И к тому же немцам противостояли не просто численно превосходящие их войска, но закаленные в боях и самоотверженно сражающиеся. Итог известен: наступление провалилось, а затем обороняющиеся сами перешли в контрнаступление. Небезынтересно и соотношение потерь в Курской битве. Вермахт: 245 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, в том числе убитыми 57700; 1280 танков и штурмовых орудий; 1000 самолетов. Красная армия: 863 тысячи человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, в том числе 254,5 тысячи убитыми; 6064 танка и САУ; 1600 самолетов (“Вторая мировая война. Актуальные проблемы”. М., “Наука”, 1995, стр. 280). То есть немецкое наступление захлебнулось, не потому что немцы никогда не могли прорывать (если верить Суворову) заранее укрепленные позиции, а потому что столкнулись с более сильным противником, не останавливающимся ни перед какими потерями ради победы.
   Вообще весь сей экскурс (заметим, неудачный) Суворова в историю Первой и Второй мировых войн нужен был, чтобы при описании “Зимней войны” оставить без внимания соотношение сил противников, соотношение понесенных ими потерь, разбор оперативно-тактических решений советских и финских военачальников и т.д. Ведь, по Суворову, если немецкая армия образца 1943 года не сумела прорвать какие-то там полевые укрепления, то сам факт прорыва линии Маннергейма Красной армией становится абсолютным доказательством тотального превосходства последней над всеми армиями мира. И тут уже бессмысленно заниматься соотношением сил и потерь, изучением хода военных действий. Хотя наши потери в “Зимней войне”, все-таки, немного взволновали Суворова и он делает “блестящий” ход, чтобы их снизить аж сразу в 5 раз. Итак, цитата: “Боевые действия в Финляндии завершились 13 марта 1940 года, а уже летом три государства Балтии: Эстония, Литва и Латвия сдались Сталину без боя и превратились в “республики” Советского Союза.
   Правительства и военное командование этих стран внимательно следили за боевыми действиями в Финляндии и сделали из того, что увидели, страшный, но правильный вывод: Красная армия способна выполнять невыполнимые приказы, она не остановится ни перед какими жертвами. Если Сталин решил, то Красная армия уничтожит кого угодно, сама при этом понесет любые потери, но сталинский приказ выполнит. И три государства сдались без единого выстрела. Понимая, что сопротивление бесполезно. В это же время Сталин предъявил ультиматум правительству Румынии: верните Бессарабию. Помня опыт Финляндии, правительство Румынии даже не стало затевать длительных переговоров: вот вам Бессарабия, а заодно и Буковина. Вывод: потери Красной армии в Финляндии надо делить сразу на пять стран: Финляндию, Эстонию, Литву, Латвию и Румынию. Красная армия продемонстрировала такую мощь в Финляндии, что после этого другие страны сдавались без боя, понимая, чем может кончиться сопротивление сталинской воле”. Все это было бы замечательно, если бы не противоречило общеизвестным историческим фактам. Прибалтийские государства покорились сталинской воле НЕ ПОСЛЕ, а ДО советско-финляндской войны 1939-1940 годов. 23 августа 1939 года секретным дополнительным протоколом Германия соглашалась с переходом в советскую сферу влияния Финляндии, Эстонии и Латвии, а 28 сентября - и Литвы. Еще не высохли подписи под советско-германским договором о границах и дружбе от 28 сентября 1939 года, как в тот же день был заключен с Эстонией “Пакт о взаимной помощи”, предусматривавший оказание взаимной помощи в случае нападения со стороны третьей державы. Такие же “договоры” были подписаны 5 октября с Латвией и 11 октября с Литвой. Общим в этих “договорах” было то, что Красная армия вступала на территорию трех прибалтийских государств. Эстония предоставила Советскому Союзу право на размещение гарнизонов и сооружение военно-морских баз на островах Эзель (Сааремаа) и Даго (Хиума), а также в Балтийском порту (Палдиски) и, кроме того, передала в распоряжение советской военной авиации несколько аэродромов. В Латвии создавались советские авиационные и военно-морские базы в портах Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс). Латвия также разрешила установку советских береговых батарей для обороны Рижского залива.
   Наконец, Литва смирилась с размещением гарнизонов Красной армии в городах Вилейке, Алитус, Приенай и организацией восьми авиационных баз на своей территории. Насколько уверен был Сталин в своих действиях по фактическому захвату Прибалтики, можно судить по эпизоду с министром иностранных дел Эстонии, которому первым из его балтийских коллег довелось посетить Москву. Будучи приглашенным туда для обсуждения условий “Пакта о взаимной помощи”, он был вечером 26 сентября вызван со спектакля в Большом театре для встречи с Молотовым, который потребовал от него согласия на размещение в Эстонии советских войск. При следующей встрече Молотов уведомил его, что их численность составит 35 тысяч человек, - министр был шокирован и заметил, что это превышает число военнослужащих во всей эстонской армии. Тут в кабинет Молотова неожиданно вошел Сталин и с невинным видом поинтересовался, в чем проблема. Затем он милостиво снизил названную Молотовым цифру до 25 тысяч. Таким образом, уже осенью 1939 года прибалтийские государства фактически вошли в сферу советского влияния и уж во всяком случае окончательно и полностью утратили какую-либо возможность оказывать вооруженное сопротивление. К моменту формального вхождения Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР численность советских воинских контингентов на их территории превышала численность их собственных вооруженных сил.
   Сталин хотел поступить с Финляндией так же, как он поступил с тремя прибалтийскими государствами. Но здесь он неожиданно натолкнулся на упорное сопротивление. 5 октября финнам было предложено послать в Москву своих представителей для переговоров, в конечной цели которых, учитывая недавние события, не могло быть сомнений. На переговорах Молотов потребовал сдачу в аренду СССР порта Ханко в северо-западной части Финского залива, некоторые острова, расположенные перед южным побережьем Финляндии, а также предложил отодвинуть проходящую у самого Ленинграда советско-финскую границу на запад и передать Советскому Союзу западную часть полуострова Рыбачий на побережье Северного Ледовитого океана. В качестве компенсации Молотов предложил крупный, но не представляющий стратегической ценности участок советской территории. Финны, чтобы предотвратить войну, были готовы к некоторым уступкам, но Сталин ими не был удовлетворен. Особенно он настивал на своем требовании в отношении Ханко, с которым финны решительно не соглашались. После безуспешных попыток прийти к соглашению переговоры 13 ноября закончились. Обе страны стали готовиться к войне. К войне на суше, на море и в воздухе.

   Следующий материал будет посвящен войне в воздухе зимой 1939-1940 годов.


С вопросами и предложениями по работе этого сервера обращайтесь по адресу webmaster@deol.ru

DEOL - Начало
DEOLНomePage