СКОЛЬКО БРОКГАУЗА МОЖЕТ ВЫНЕСТИ ОРГАНИЗМ?
В ПРОВИНЦИАЛЬНОМ городишке лентяй-библиотекарь с лентяями из местного
культотдела плюнули на работу, перестав заботиться о сколько-нибудь осмысленном
снабжении рабочих книгами. Один молодой рабочий, упорный человек, мечтающий
об университете, отравлял библиотекарю существование, спрашивая у него
советов о том, что ему читать. Библиотечная крыса, чтобы отвязаться, заявила,
что сведения "обо всем решительно" имеются в словаре Брокгауза.
Тогда рабочий начал читать Брокгауза. С первой буквы А. Изумительно было
то, что он дошел до пятой книги (Банки - Бергер). Правда, уже со второго
тома слесарь стал мало есть, как-то осунулся и сделался рассеянным. Он
со вздохом, меняя прочитанную книгу на новую, спрашивал у культотделовской
грымзы, засевшей в пыльных книжных баррикадах "много ли осталось?".
В пятой книге с ним стали происходить странные вещи. Так, среди бела дня
он увидал на улице, у входа в мастерские, Банна-Абуль-Аббас-Ахмед-ибн-Могаммед-Отман-ибн-аля,
знаменитого арабского математика в белой чалме. Слесарь был молчалив в
день появления араба, написавшего "Талькис-амаль-аль-хисаб",
догадался, что нужно сделать антракт, и до вечера не читал. Это, однако,
не спасло его от двух визитов в молчании бессонной ночи - сперва развязного
синдика вольного ганзейского города Эдуарда Банкса, а затем правителя канцелярии
малороссийского губернатора Димитрия Николаевича Бантыш-Каменского. День
болела голова. Не читал. Но через день двинулся дальше. И все-таки прошел
через Баньювангис, Баньюмас, Беньер-де-Бигор и через два Баньякавалло -
человека и город. Крах произошел на самом простом слове "Барановские".
Их было 9: Владимир, Войцех, Игнатий, Степан, 2 Яна, а затем Мечислав,
Болеслав и Богуслав. Что-то сломалось в голове у несчастной жертвы библиотекаря:
- Читаю, читаю, - рассказывал слесарь корреспонденту, - слова легкие: Мечислав,
Богуслав и, хоть убей, не помню - какой кто. Закрою книгу - все вылетело!
Помню одно: Мадриан. Какой, думаю, Мадриан? Нет там никакого Мадриана.
На левой стороне есть два Бранецких. Один господин Андриан, другой Мариан.
А у меня Мадриан. У него на глазах были слезы. Корреспондент вырвал у него
словарь, прекратив пытку. Посоветовал забыть все, что прочитал, и написал
о библиотекаре фельетон, в котором, не выходя из пределов той же пятой
книги, обругал его Безголовым моллюском и Барсучьей шкурой.
БИБЛИФЕТЧИК
На одной из станций библиотекарь в вагоне-читальне в то же время и буфетчик...
Из письма рабкора
ПОЖАЛТЕ! Вон столик свободный. Сейчас обтеру. Вам пивка или книжку?
- Вася, библифетчик спрашивает, чего нам... книжку или пивка?
- Мне... ти... титрадку и бутиброд.
- Тетрадок не держим.
- Ах, вы... вотр маман... трахтарарах...
- Неприличными словами просють не выражаться.
- Я выра... вы... ражаю протест!
- Сооруди нам, милый, полдюжинки!..
- Герасим Иванович! Полдюжины светлого!
- Воблочки с икрой.
- Вам воблочку?
- Нам чиво-нибудь почитать.
- Чего прикажете?
- Ну, хоша бы Гоголя.
- Вам домой? Нельзя-с. На вынос книжки не отпускаем. Кушайте, то бишь,
читайте здеся.
- Я заказывал шницель. Долго я буду ждать?
- Чичас. Замучился...
- Наше вам!
- Урра! С утра здеся. Читаем за ваше здоровье!
- То-то я смотрю, что вы лыка не вяжете. Чем это так надрались?
- Критиком Белинским.
- За критика!
- Здоровье нашего председателя уголка! Позвольте нам два экземпляра мартовского.
- Пст! Эй! Ветчинки сюда. А моему мальцу что-нибудь комсомольское для развития.
- Историю движения могу предложить.
- Ну, давай движение. Пущай ребенок читает.
- Я из писателей более всего Трехгорного обожаю.
- Известный человек. На каждой стене, на бутылке опять же напечатан...
- Порхает наш Герасим Иванович, как орел...
- Благодетель! Каждого ублаготвори, каждому подай...
- Ангел!
- Герасим Иванович, от группы читателей шлем наше ура.
- Некогда, братцы...Пе... то-ись читайте на здоровье.
- Умрешь! Па... ха... ронють, как не жил на свети...
- Сгниешь... не восстанешь кви... кви... селью друзей!
- Налей... налей!
НОВЫЙ СПОСОБ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КНИГИ
Книгоспилка (книжный союз) в Харькове продала на обертку 182 пуда 6
ф. книг, изданных для распространения на селе. Кроме того, по 4 руб. за
пуд продавали лавочникам издания украинских писателей "Плуг"
Рабкор
В КНИЖНОМ складе не было ни одного покупателя, и приказчики уныло стояли
за прилавком. Звякнул звоночек, и появился гражданин с рыжей бородой веером.
Он сказал:
- Драсьте...
- Чем могу служить? - обрадованно спросил его приказчик.
- Нам бы гражданина Лермонтова сочинение, - сказал гражданин, легонько
икнув.
- Полное собрание прикажете?
Гражданин подумал и ответил:
- Полное. Пудиков на пятнадцать-двадцать.
У приказчика волосы встали дыбом.
- Помилте, оно все-то весит фунтов пять, не более.
- Нам известно, - ответил гражданин, - постоянно его покупаем. Заверните
экземплярчиков пятьдесят. Пущай ваши мальчики вынесут, у меня тут ломовик
дожидается.
Приказчик брызнул по деревянной лестнице вверх и с самой крайней полки
доложил почтительно:
- К сожалению, всего пять экземпляров осталось.
- Экая жалость, - огорчился покупатель, - ну давайте хуч пять. Тогда, милый
человек, соорудите мне еще всемирную историю.
- Сколько экземпляров? - радостно спросил приказчик.
- Да отвесь полсотенки...
- Экземплярчиков?
- Пудиков.
Все приказчики вылезли из книжных нор, и сам заведующий подал покупателю
стул.
- Вася! Полка 15-я. Скидай "Всемирную", всю как есть. Не прикажете
ли в переплетах? Папка, тисненная золотом...
- Не требуется, - ответил покупатель. - Нам переплеты ни к чему. Нам главное,
чтоб бумага была скверная.
Приказчики опять ошалели.
- Ежели скверная, - нашелся наконец один из них, - тогда могу предложить
сочинения Пушкина в издании Наркомзема.
- Пушкина не потребуется, - ответил гражданин, - ен с картинками, - картинки
твердые. А Наркомзема заверни пудов пять на пробу.
Через некоторое время полки опустели, и сам заведущий вежливо выписывал
покупателю чек. Мальчики, кряхтя, выносили на улицу книжные пачки. Покупатель
заплатил шуршащими белыми червонцами и сказал:
- До приятного свидания.
- Позвольте узнать, - почтительно спросил заведующий, - вы, вероятно, представитель
крупного склада?
- Крупного, - ответил с достоинством покупатель, - селедками торгуем. Наше
вам. И удалился.
